Вспомнилась одна история, которая произошла со мной в 8-9 лет. И до сих пор не могу понять, что же я видела тогда. Был праздник 9 мая. Мой двоюродный дед, ныне покойный, прошел войну. Был ранен, награжден множеством орденов и медалями. Он любил со мной ходить на митинг к памятнику Воину-защитнику. А мне было приятно и торжественно идти рядом с дедом Ваней за руку, среди таких же подтянутых и седых ветеранов.
Так вот, памятник этот находился сбоку городского кладбища на Аллее Славы, а чтобы быстрее до него дойти, можно было пройти по центральной аллее самого кладбища. А там по обе стороны могилы, где похоронены летчики-испытатели, генеральные конструкторы, профессора. Город авиации, цвет науки! Само по себе кладбище — это как бы связующее звено живых и мертвых. Так его и называют в народе «Живые и мертвые». Чтобы побыстрее пересечь одну часть города и попасть в другую, жители нередко ходят этой кладбищенской аллеей. Вот и мы шли с дедом и другими ветеранами этой аллеей к памятнику. Люди стояли по разным сторонам и смотрели на ветеранов, у многих были слезы на глазах, многие дарили цветы и поздравляли. Все было торжественно и строго.
А мне было любопытно абсолютно все. И седые ветераны, и венки для возложения к памятнику в их руках, да и могилы тоже занимали мои любопытные глаза. Я смотрела на памятники, читала фамилии, вглядывалась в лица людей, которых больше нет, разглядывала людей праздно гуляющих или убирающих могилы. Все было по-весеннему спокойно, и вдруг в самом конце кладбищенской аллеи я взглядом выхватила позади толпы две фигуры — подросток-даун, как мне показалось (а может, и не подросток), да сухая старуха в черном платке и платье.
Все бы ничего, да стояли они на краю разрытой могилы. Отчетливо помню желтизну песка, в которой утопали ноги этих двух людей. Мальчик увидел, что я на них смотрю, и подался вперед, вскидывая как бы в приветствии две руки, а старуха-сухарь его очень грубо одернула и что-то забормотала ему на ухо. Дальше мне стало жутко, и я прижалась к деду, который меня уже выводил к памятнику солдата. Было стыдно сообщать деду об увиденном, и я промолчала. После митинга на обратном пути все же кинула взгляд туда, где стояли подросток с бабкой, но ничего, кроме памятников и веночков с корзиночками, я не увидела.
Уже после, лет через 20, я тоже спешила по делам и была вынуждена срезать путь через кладбищенскую аллею. Вспоминая детское видение, решила посмотреть на то место. Там были две старые могилки. С выцветших фотографий на меня смотрели кругленькие глазки ребенка, а с другой фотографии, — поджав губы-нити, сухонькая старушка. Было очень жутко, и я незамедлительно покинула кладбище. До сих пор думаю, кто это мог быть? Что хотел поведать мне тот подросток-даун, зачем его ругала старуха в платке. Может, с кем подобное бывало?
Следующая
