О рождении в рубашке
Я у мамы – вторая. У меня есть брат, старше на 4 года.
Роды у моей мамы оба раза были тяжелые, долгие. Но, не смотря на это, она все помнила очень точно. Так как это были вторые роды, то она поняла, что что-то не так, когда врач приподняла меня, чтобы показать, мама ужасно испугалась, и спросила: «Что это у нее от ушей свисает, веревки какие-то и почему она такая коричневая?» Врач засмеялась (она была молодая, почти как мама, лет 25) и сказала: «Ну что вы, мамаша, это же завязки от чепчика на голове, а коричневая - это рубашка, видите, на распашонку похожа? Счастливая будет девочка!» А в это время старая акушерка (лет 50, может и больше) сняла эту рубашку и чепчик, аккуратно сложила в какой-то пакет и унесла. Мама спросила у врача, зачем она это делает. Та махнула рукой, дескать, та сказала, что у нее это первый случай за все время работы, вот и хочет сохранить на память, просто на пенсию скоро.
Несмотря на предсказанное счастье, я была очень болезненным ребенком. Большую часть своего детства я провела в больницах разной направленности. Даже в реанимации была клиническая смерть в 4 годика. К 10 годам у меня была история болезни толщиной с энциклопедию. Причем болезни были, большей частью, взрослые. Один питерский профессор, проникнувшись к маминой просьбе, даром провел подробнейшее обследование, и, единственно, что смог посоветовать, сменить климат и надеяться на переходный возраст, потому как никаких предрасположенностей он к болезням не видит.
Климат родители поменяли, но как только мы переехали, мне стал часто сниться один и тот же сон. Как будто я подхожу к старинному такому шкафу, открываю толстенную створку, где отделение полок и беру с одной из них коричневую распашонку, разворачиваю, беру чепчик, смотрю, а под ним с распашонки, как будто изнутри, на меня смотрят большие глаза. Не человеческие. Такие огромные, миндалевидные то зеленым, то красным, то синим, переливаются и от этого безумно страшно. Сон этот я видела регулярно, причем обязательно, перед тем, как заболеть чем-нибудь. Через месяца два или три после переезда, мы поехали в гости к одной маминой дальней родственнице, она очень старенькая была и как говорили, многих в деревне лечила от всяких хворей. Мама к этому относилась скептически. Но бабе Нюше ничего такого не говорила, дескать, старенькая она, пусть верит во что хочет, главное добрая, ко всем хорошо относится, со всеми ладит, имеет право на причуды. А сама мама, между тем обладала обалденной интуицией. Она шутила, что это из-за того, что ее в детстве ударила шаровая молния (это факт, трое суток сидела в подушках, никого не узнавая, дед рассказывал) и теперь она может следить за нами с братом на расстоянии. В общем, эта старушка, мамина крёстная, как оказалось, решила со мной пообщаться без мамы. Я как-то само собой ей все про сон свой и про болезни всякие рассказала, какие помнила. Она долго ходила вокруг меня с иконками, свечками, что-то говорила быстро. Потом остановилась, головой покачала и говорит: «Бедная ты, бедная! Сколько ж она из тебя жизни вытянула…» Я спрашиваю: «Кто?» А она, как не слышит, говорит: «Ну всё, сегодня на вечернюю страстную службу пойду, Бог её пусть судит…» Мне страшно так стало, я чуть не реву, говорю: «Баб Нюш, про кого вы?» Тут она мне ответила: «Это всё, деточка, у тебя было, от того, что гадина одна ворожила на твою родовую сорочку…» Маме она этого ничего не рассказала, а я всё, конечно, с подробностями, выложила. Мама как-то очень удивленно на меня посмотрела: «Странно, - откуда она узнала про рубашку?» К слову сказать, что про эту рубашку она вообще никому не говорила, я тоже только тогда про нее и услышала. Про сон свой я маме не говорила, вообще никому не говорила.
Думаю, сходила-таки на ту службу баба Нюша (мы-то погостили немного, да поехали других родственников проведывать). Потому что после той поездки я ни разу сон этот дурацкий не видела (хотя помню его и сейчас в красках), а за 4 года, что мы прожили в области, я не заболела ни разу даже простудой.
