Иногда я думаю, как быстро поменялись понятия и основы в 90-х. Как...

Иногда я думаю, как быстро поменялись понятия и основы в 90-х. Как голод, холод и разруха стали называться свободой и едва ли не лучшим временем в истории. Как вместо невежества пришло «правильное» и «цивилизованное» понимание мира.

Я говорю это глядя на Грузию, где должны состояться выборы и где европейцы с американцами упорно пытаются остановить процесс возвращения прежних, нормальных основ.

В последние дни запугивание вышло на новые уровни — санкции, угрозы ввести визы.

Западники говорят, что грузин пытаются вернуть в ужасы «совка», лишить свободы и что главное — это никогда не оборачиваться назад. А если обернуться?

Два дня назад в Москве закончилась большая выставка Зураба Церетели, человека с грандиозной судьбой, чье творчество было предметом больших споров и (что немаловажно) больших достижений.

Но речь не об этом. Его картины, эскизы 60-х—70-х годов — буйство красок, цветов, эмоций, и это период того самого «совка», которым пугают Грузию.

Свобода, поиск, никакой зашоренности. Таким был мир той Грузии.

И да, этот самый мир «несвободы» подарил нам Марлена Хуциева, Зураба Соткилаву, Нану Брегвадзе, Вахтанга Кикабидзе, Тамару Гвердцители, Нину Ананиашвили и десятки других имен.

Свобода, солнце, музыка, театр, земля, горы — всё это определило уникальность Грузии.

Сейчас нам рассказывают, что это были черные годы. Но как тогда со всем, что сказано выше, — с миром и отсутствием беженцев, со стройками и курортами, с оперой, театром, кино?

Моя Грузия была солнечной, смеющейся и счастливой, незашоренной. И пусть она снова станет такой!